В одном доме жил котёнок. И не просто жил, а, можно сказать, наслаждался жизнью.  Утром только проснётся после сладкого сна, слюнки подберёт, как уже зовут его, молочка тёплого парного похлебать-покушать. Потянется он, спинку выгнет, грудку белую расчешет и так важно к миске направится, будто одолжение вам делает, знает: для него всё. А после завтрака во двор выйдет,  на солнышке полежать,  поваляться, птичьи песни послушать, запахами разными умилиться. Вот между делом и обед приблизился, разносолов наевшись, можно и в салки весёлые поиграть с маленькой хозяйкой, взапуски припустить, тем более, что обоим весело. И ужин подкрадётся незаметно-нежданно. И вот уж мама-кошка мурлычет, зовёт: «Пушок,  спать пора», сны весёлые видеть-разглядывать нужно. Вот так день за днём и проходил, солнце яркое по небу катилось, месяц средь звёзд золотых проплывал.

Долго-долго на свете жил котёнок, уж третий месяц пошёл, как он на свет белый появился. Так бы и жил, да только однажды лежал он на травке зелёной да мягонькой, небо разглядывал да птичью болтовню слушал. А на заборе прямо над ним две сороки сели. Белобоки были не только подругами, но ещё и кумушками друг другу приходились, так что поговорить им, посплетничать было о чём. Многое узнал котёнок:   и какие имена сегодня в моде,  и какое оперенье кому подходит…, но одно его заинтересовало больше всего: одна из кумушек сказала другой, что она счастлива.

- А я счастлив? Что же это такое счастье? – подумал котёнок, а так как сороки уже улетели,  и спросить больше было не у кого, то решил котёнок по белу свету походить, у других поспрашивать. Недолго думая, подкрепился он на дорогу, и ничего не сказав маме кошке,  в путь отправился. Долго он шёл по двору,  затем за огороды вышел и тут на лужайке телёнка встретил. Был телёнок весел и игрив. По полянке,  хвост подняв, в салки сам с собою играл. Хорошо,  да не очень,  догонять то и убегать не от кого. Увидел котёнок его и не удержался,  вместе с ним припустил, весело. Набегавшись, наигравшись, остановились они передохнуть, дух перевести. Тут и спросил котёнок своего нового друга, что такое счастье. Недолго думал телёнок, губами почмокал, головой потряс:

- Счастье, ну это же просто, когда играть есть с кем, взапуски друг за другом побегать - это и есть счастье. Он бы и ещё что-нибудь сказал, да только позвали его:

- Буян, Буян, домой иди,  пойло тёплое, да вкусное пить, на соломке мягкой да душистой нежиться.

Услышал это телёнок и только его видели, хвост поднял и как ветер на зов унёсся. Один котёнок остался. Без друга, скучно ему стало.

- Разве это счастье, подумал он,- что-то не похоже. Нужно ещё у кого-нибудь спросить.

И отправился он дальше, до самого плетня дошёл, что огород от любопытных глаз скрывает. А возле него коза стоит и одним глазом в щель смотрит, интересуется.

Поздоровался котёнок и о счастье спросил, что это такое?

- М-м-м, – сказала коза, – это же очень просто, если я сегодня до этой сочной сладкой капусты доберусь – это и будет счастьем.

Она ещё бы что-нибудь сказала, да только в это время от плетня её отогнали:

«Какое же это счастье, когда капуста, это же не вкусно, да и воровать, как учила мама кошка очень плохо,- подумал котёнок и дальше отправился счастье искать разыскивать.

В ограде у плетня была привязана лошадь. Давно уже привязана,  и хотелось ей на волю, в луг широкий разнотравный,  под ветерок прохладный свежий. Залез на плетень котёнок, чтобы поближе к голове лошадиной оказаться, чтобы вопрос свой надоедливый задать:

- Извините, дорогая лошадь, скажите, пожалуйста, что такое счастье?

- Счастье, ну это же просто. Это когда в ночное тебя берут, с друзьями подругами травкой полакомиться, в прохладе на яркий костёр конюхов полюбоваться.

«Нет, это не счастье. Какое же это счастье, где-то ночью далеко от дома любоваться костром, когда лучше в тепле домашнем  сны привлекательные разглядывать».

Хотел ещё у кого-нибудь котёнок о счастье попытать, да только в это время на прогулку из своей конуры пёс Барбос вышел. Был он лохмат и драчлив, считал, что он здесь главный и за порядком следить обязан. А кроме того он очень кошек не любил, так как, по его мнению, они поголовно были хитрющими бестиями, которые только и занимались тем, что ничего не делали. И за что хозяева их кормили разными вкусностями, ему было непонятно.

Так вот шёл котёнок, голову повесив, о счастье думы думал и не заметил, как дорогу ему Барбос преградил. Разозлился Барбос, что пока он дозором двор обходит, кто-то без дела болтается, да ещё глупые вопросы задаёт. И так, понятно, что счастье - это когда тебя боятся, когда каждому ты трёпку беспременно  задать можешь, уму-разуму поучить. Насупился он, пасть оскалил и только успел «Р-Р-Р» сказать, как обладавший отменной реакцией котёнок с места так рванул, такую скорость развил, что погнавшийся за ним Барбос, как ни старался, как не пытался его догнать, так и не смог. А котёнок пулей по двору промчался, даже пыль густую поднял, и через забор сиганул,  а затем в окошко прямо к маме под бок, носом в мягкую шерсть уткнулся и сам не заметил, как сказал:

Так вот оно какое! Оказывается, за ним  далеко ходить не надо, рядом оно схоронено. Возле миски кошачьей,  тёплым молоком заполненной, возле половичка мягкого-мягкого, на котором дремать хорошо, о жизни думать. Ну,  и, конечно же,  возле мамы кошки,  от которой ума-разума набираешься и с которой ничего на этом свете не страшно. Вот так-то.