Гляжу, - продолжал Григорьев, - поднимается медленно в гору, лошадка, пегая кляча такая, везущая хворосту воз. Смотрю, значит, походкою чинной лошадку ведет под уздцы мужичок, вон оттуда они шли, - Григорьев кивнул на находящиеся недалеко кусты ивняка, - в больших сапогах, в отцовских, наверное, в полушубке овчинном, в больших рукавицах, а сам с ноготок, маленький, товарищ капитан, мальчишка.

- Тамбовский волк тебе товарищ, - строго сказал капитан, поправив съехавшую фуражку, он обратился к стоящим чуть далее деревенским мужикам в фуфайках, - понятые пройдемте, - он указал на кусты.

Подойдя к кустам, Григорьев продолжал:

- Ну, я как водится, удостоверение достал и спрашиваю: «Откуда дровишки?» Он так насупился: «Из лесу вестимо», говорит. Я ему: «Уж больно ты грозен, как я погляжу. Где дрова взял, спрашиваю?» Тут он и сознался: «Отец, говорит, слышишь рубит, а я отвожу». Там вон они рубили, в Самохинских околках, слышно было как раздавался топор дровосека.

- Так их, что двое было? – капитан поднял глаза от протокола и зло посмотрел на Григорьева.

- Ну тк двое, а как же…

- И ты их, этих вредителей отпустил?

- Тк разжалобил меня малец этот, гражданин капитан, умолял, говорил, что у отца-то большая семья, многодетная, а мужиков всего два человека, мол – отец мой да я, гражданин капитан.

Капитан сунул планшет с протоколом в подмышку, достал папиросы, спички, закурил.

- Да, Григорьев не ожидал я от тебя такого, ведь ты по инструкции, что должен был с расхитителями сделать? Правильно! Доставить к нам. А мы бы уже разобрались по существу – капитан протянул Григорьеву ручку, - роспись поставь. Эту троцкистко-бухаринскую банду сегодня же возьмем, а ты пойдешь как соучастник, если не как главарь, понимаешь, чем дело пахнет?

Григорьев опустил голову.

Евгений СИМАКОВ, 2008 год