Первая мировая война подошла к своему логическому завершению – падением самодержавия. Для народа она явилась бедствием: многие сложили головы на чужбине, а многие возвращались беспомощными калеками. Правительство Керенского неспособно было проявить заботу о семьях погибших. Без того тяжелое положение в экономике и жизни народа ещё более усугубилось. Россия бурлила идеями революционного обновления, доходил они и до нашей сибирской провинции. К этому тревожному времени и относится рождение подпольной организации большевиков в городе Татарске. Во главе революционной деятельности большевистского подполья стоял Макар Степанович Закриевский, профессиональный революционер, участник первой революции, сосланный в Сибирь и отбывавший ссылку. Специалистов тогда днём с огнём не сыщешь, поэтому и работал техником – чертёжником на железной дороге. Прекрасный оратор (многие отмечали), он выступал перед рабочими города на митингах и собраниях, призывая к свержению царской власти.
Самой революционной частью населения города Татарска были железнодорожники. Это был канун февральской революции. Её победа в стране отразилась на общественно – политической жизни Татарска весьма и весьма важным событием: выборами в совет рабочих и солдатских депутатов. Первая победа большевиков в городе была существенной: они смогли организовать его население на выборы в орган всенародной власти. Их слова падали в благодатную почву, так как души самой нищей части населения были неспокойными, мятежными, жаждущими обновления жизни. Большевики же обещали свободу, землю, мир, национализацию фабрик и заводов. Сколько столетий именно эти лозунги были особо желанными.
18 марта 1917 года в Татарске состоялись первые выборы. Как это событие описывает Г.С. Скоробогатько: «Собрание проходило в паровозном депо, на нём присутствовали рабочие и служащие железной дороги, были и представители от солдат. Единогласно с большим воодушевлением был избран Председателем Совета рабочих и солдатских депутатов Закриевский Макар Степанович, С этого времени начал действовать Совет народных депутатов как высший орган народной власти в городе. Секретарём Совета стал Михалевский Эраст Дмитриевич. Членами Совета были избраны: печник смотрительского пункта станции Хлопков, фельдшер амбулатории Борис Ефремов, кассир товарной конторы Дмитрий Попов и грузчик товарного двора Павел Горбунов, от солдат – Константин Попов и другие. Всего в Совет были введены 13 депутатов». В чём заключалась деятельность Совета этой поры? Прежде всего, Совет ввёл рабочий контроль на предприятиях станции. Взял на себя и функции в разрешении продовольственных трудностей. Самое главное Совет рабочих и солдатских депутатов вёл революционную агитацию в народе.
События в России, и в каждом отдельном её уголке, проходили как по одному сценарию: в стране установилось двоевластие. Татарск не был исключением. С одной стороны, существовал совет рабочих и солдатских депутатов и коалиционный комитет – орган власти буржуазии, – с другой стороны. При такой сложившейся структуре городской власти противоречия нарастали, как снежный ком, политическая борьба обострялась. Большевики открыто призывали к свержению временного правительства.
Весть о победе революционных сил большевиков в Петрограде пришла в Татарск с большим опозданием: в начале декабря 1917 года. Победное шествие революции в Сибири имеет следующую фактичность: власть Советов установилась в Красноярске 11 ноября,; 13 декабря в Омске; 13 декабря в Новониколаевске и ряде других населённых пунктах. Это уже был свершившийся факт, власть передавали Советам.
Следует отметить, что штабом революционных сил в городе стал Совет народных и солдатских депутатов, который был расположен на центральной улице в бывшем здании кинотеатра им. М Горького. А зданием коалиционного комитета купцов и предпринимателей – промышленников города Татарска стало здание купеческого клуба.
Революционный переворот в городе произошёл в ночь с 15 на 16 декабря 1917 года. Революция была ознаменована тем, что была организована перестрелка сил Совета рабочих депутатов и коалиционного комитета с весьма ограниченным составом поддерживающих. К счастью, погибших не было. Эти события происходили у железной дороги в стороне от Кулундинского вокзала (старая школа № 2) примерно в районе школы № 1. Ушёл с поля боя коалиционный комитет. Вневедомственная охрана, которая его поддерживала, была разоружена революционными силами города.
Как пишет Г.С. Скоробогатько: «Морозное солнечное утро 16 декабря известило жителей Татарска о победе «революционного переворота» На это время был организован отряд Красной гвардии из двухсот красногвардейцев. Был издан «декрет» о передаче всех властных уполномочий Ревкому. Возглавил его Макар Степанович Закриевский, Коростелёв Яков Захарович был заместителем председателя совета рабочих и крестьянских депутатов. Довыскибо Григорий Сергеевич, кузнец – железнодорожник, стал заместителем председателя Ревкома, Михалевский Эраст Дмитриевич, начальником штаба военно-революционных сил г. Татарска. Это был отряд из красногвардейцев – добровольцев и рабочая молодёжь. Так сформировалась «новая власть» города Татарска в 1918 году.
Одним из первых документов новой центральной власти стало Постановление правительства «О рабочей милиции»:
1. Все Советы рабочих и солдатских депутатов утверждают рабочую милицию;
2. Рабочая милиция находится всецело и исключительно в ведении Совета рабочих и солдатских депутатов;
3. Военная и гражданская власть населённых пунктов обязана содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению её техническими силами, вплоть до снабжения её казённым оружием;
4. Настоящий закон вводится в действие по телеграфу.
Петроград, 28 октября 1917 года.
Революционный переворот в нашем городе производила также только что организованная и узаконенная городским Советом депутатов рабочая милиция, вместе с отрядом Красной гвардии. Возможно, этот отряд и представлял милицию.
Как раз этот промежуток времени и отводится для её организации: с 28 октября по 14 декабря. Доказательством станет факт её численного состава: в Омске вновь организованная милиция составляла 573 человека, в том числе 43 человека комсостав; в Новониколаевске - в феврале 1918 года милиция насчитывала 262 человека. В городе Татарске – 200 человек. Это число указывает Скоробогатько Г.С., называя численность отряда Красной гвардии. Нужно учесть, что революционные силы города разоружили вневедомственную охрану, которая поддерживала коалиционный буржуазный комитет.
В истории милиции города Татарска указывается дата её официального рождения – конец февраля 1918 года. Был учреждён комитет охраны общественного порядка, который входил в подчинение Омской губернии вплоть до 1924 года, а затем передан Новониколаевской губернии.
Вот такие обязанности комитета были прописаны в городе Татарске Советом рабочих и солдатских депутатов:
- предупреждать и пресекать нарушение революционного порядка в городе;
- строго наблюдать за исполнением всеми гражданами законов, декретов, распоряжений органов власти по учёту, распределению и соблюдению твёрдых цен на продукты промышленности и сельского хозяйства;
- оповещать население о распоряжениях органов власти;
- выдавать удостоверение личности, трудовые книжки, справки, свидетельства;
- проводить дознание по уголовным делам, исполнению судебных приговоров и т.д.
Совершенствование структуры милиции предусматривало строгое соблюдение классового комплектования его рядов. Как и по всей стране, так и в городе Татарске, одним из передовых отрядов, принявших на себя удар контрреволюционных сил в годы Гражданской войны, станет рабочее крестьянская милиция.
СОВСЕМ НЕ ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Прав был Пушкин, великий наш национальный поэт, писавший: «Не приведи, господи, видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный».… Тяжёлое поражение, понесённое советской властью осенью 1918, вылилось в отчаянную, беспощадную форму борьбы – массовый террор на фронте и в собственном тылу. Отвечая на крестьянские мятежи, активизацию враждебного подполья, провалы на фронтах совнарком 5 сентября 1918 года принял декрет «О красном терроре» Поводом явилось покушение 30 августа эсеровских боевиков на Ленина, в результате которого он получил тяжелое ранение.
В практику вошли массовые расстрелы « классового врага», заключение опасных элементов в лагеря… ВЧК получила право расстрела без суда и следствия. Жестокость чекистов стала своеобразным символом советской власти.
Антисоветский лагерь не отставал: рядом с «красным террором» процветал «белый террор». Он выступал с аналогичными мерами, с тем только условием, что был первичен: мстили за разрушенный удобный и привычный уклад жизни дворянства монархической России. Страна содрогнулась перед произволом и беззаконием. Гражданская война продемонстрировала свои страшные последствия. Жертвами становилась и мораль, и нравственность.
Восемьсот тысяч военнослужащих только со стороны красных погибли в её страшном, разрушительном огне. С позиций же исторического времени понять можно и красных, и белых. «Красные» были вздыблены эпохой трагических противоречий, вызванных экономическим кризисом и трагическим обнищанием народных масс, доведённых до отчаяния.
«Белые» - это та консервативная часть общества, которая не только мстила за отобранную собственность, но и за «поруганное Отечество», за царя – батюшку, при этом, будучи не менее жестокой силой, чем красные, белая повстанческая армия при этом совершенно не позаботилась «об идеологии военного времени», а просто усмиряла взбунтовавшуюся «чернь». Поэтому, захватив всю Сибирь, войско Колчака не смогло удержать её, восстановив против себя народные массы жестокими поборами продовольствия и насильственной демобилизацией.
Эта национальная трагедия своим крылом коснулась и города Татарска и его района.
СВИДЕТЕЛЬСТВУЮТ ФАКТЫ
Вот как пишет о событиях Гражданской войны в городе Татарске Скоробогатько Г.С.:
- 20 мая 1918 года штабом Красной гвардии было издано постановление: «Город Татарск в 12 часов ночи 27 мая 1918 года объявляется на осадном положении. Командующим всеми силами города и района назначается Закриевский, помощником Панов, командующий отрядом военных комиссаров Александров. Подписали: начальник штаба Михалевский, секретарь Парфёнов».
29 мая Татарский красногвардейский отряд в составе 700 штыков, с пулемётным взводом, несколькими пушками выступил на восток, образовав так называемый Барабинский фронт. Была создана оперативная группа штаба фронта в составе Закриевского, Михалёва, Панова, Александрова, Шмелёва, Цыганкова, Юрченко, Шарапина.
А вот что мы находим по этому поводу в поэме Королёва «Я вместе с городом рос» в главе «Мой дед»:
Ища спасенья в бурном мире,
Катила « мутная волна»,
Неся с собою смерть и горе,
Спешила на восток она.
26 ноября 1918 года, подавив сопротивление частей Красной армии, в город Татарск вошли белые:
Собрав оставшихся в живых,
Сказал им комиссар: «Отходим!»,-
Глядел он с болью: мало их,
Все в ранах, силы на исходе.
Он был последним - этот бой,
В Татарск уж белые вступали…
В городе и Татарском уезде был объявлен указ о том, что власть перешла к правительству адмирала Колчака А.В.
Гражданская война велась в условиях голода и эпидемий. В это время свирепствовал тиф, уносивший людей целыми семьями. Да, смерть в городе Татарске имела «богатую жатву».
Народный протест против белого террора вылился партизанской борьбой, которая особенно активно велась на территории уезда.
Уже в первые дни в городе арестовано было всё большевистское подполье. Городская тюрьма была переполнена, содержали арестованных в складах купца Лушова (где ныне магазин «Старая почта»), в подвале здания революционного комитета, купеческого собрания и других казённых учреждениях, имеющих подвалы. Держать заключенных было не где, и поэтому их расстреливали для того, чтобы бросить в застенок других. Вот как пишет об этом Скоробогатько Г.С.
- Татарск был неузнаваем: шла жестокая расправа над теми, кто посмел защищать рабоче-крестьянскую власть. Не хватало плетей, драли шомполами. Штабники, выбиваясь из сил, творили своё чёрное дело. По ночам партиями уводили к мельнице Чернова и там арестованных расстреливали. На пятую ночь после разгрома Совета были казнены члены совдепа: Александров, Зайцев, Сафронов, Медведев.
Кончался у деревни бой,
Мог партизан спасти лишь случай,
А тяжкий день сменился тьмой,
По небу плыли низко тучи
И опять в поэме Королёва В.А. угнетающий душу пейзаж: ненастье, тьма, низкие тяжёлые тучи как олицетворение всеобщей беды. Нет ни единого светлого пятна на небесах, нет проблеска надежде.
Следует арест Закриевского и отдельных руководителей партизанского движения в уезде, хотя борьба против Колчака приобретает всеобъемлющий характер. Однако сопротивление «красных» обезглавлено: многие расстреляны, заключены в тюрьму, замучены пытками.
Закриевского, закованного в кандалы, содержали в Каинской тюрьме в одиночной камере. В ночь с 25 на 26 июня 1919 года его и семерых руководителей партизанского движения в Татарском уезде расстреляли у тюремной стены. Это действительно так - «кровавый туман» застилал глаза. Русский сражался против русского, расстреливал и убивал, предавал, нация уничтожала себя…
Сколько людей погибло в этой бессмысленной борьбе, ушло за кордон, потеряв Родину, семью, близких.
Прекрасна идея памятника на привокзальной площади. С позиций настоящего очень хорошо читается его идея: Родина – мать скорбит о своих сыновьях, безвременно погибших в этой братоубийственной войне, скорбит о времени страшного в своих последствиях русского бунта.
В 1967 году, в преддверии 50-летия Советской власти, проходил сход граждан Татарска. Было объявлено решение о присвоении звания «Почётный гражданин города Татарска» Закриевскому Макару Степановичу (посмертно).
Если судить по делам его, то это личность яркая, публичная, пользующаяся огромным влиянием и уважением не только среди партийцев- единомышленников, но и жителей города Татарска. Порукой тому - первые выборы в Совет, олицетворяющий собой демократию истинного народовластия, а также чёткая организация действий Барабинского фронта, который сражался более полугода в условиях жестоких боевых действий с белогвардейцами, а также подготовка деятельности партизанского подполья в Татарском уезде и городе.
ВДОХНОВИТЬ СОБСТВЕННЫМ ПРИМЕРОМ
Макар Степанович Закриевский родился в 1880 году в Киеве. Профессиональный революционер, участник первой русской революции. Арестован в 1905 году, отбывал ссылку в Сибири, в городе Татарске.
Перед Первой мировой войной организовал и возглавил большевистское подполье города. Особенно дружеские и деловые контакты имел с железнодорожниками как самой революционной частью населения города. Близкий друг и соратник Эраст Дмитриевич Михалевский так о нём вспоминал:
«Это был волевой человек, преданный партии работник, отзывчивый друг. Он умел претворить в жизнь всякое практическое дело, сплотить людей, вдохновить их собственным примером».
После поражения Барабинского фронта в одиночку и небольшими группами коммунисты пробирались в сёла Татарского уезда для организации действий партизанских отрядов. Закриевский М.С. добрался до Кочнёвки, там и устроился у знакомого кузнеца – молотобойца, начал устанавливать связи с партизанскими отрядами, связными. Местный лавочник – кулак выдал белогвардейцам Закриевского. Тот был схвачен, закован в кандалы и отправлен в тюрьму, в Каинск. После пыток и истязаний в ночь с 25 на 26 июня 1918 года расстрелян вместе с другими руководителями партизанского подполья у тюремной стены. (Данный факт имеет вариативность).
Память о пламенном революционере Ленинской гвардии священно чтят последующие за ним партийцы. Одна из центральных улиц Татарска названа его именем. В списках памятников Гражданской войны на территории Новосибирской области есть такие сведения, что на привокзальной площади города Татарска установлен памятник «Борцам за Советскую власть», который поставлен в честь светлой памяти Макара Степановича Закриевского, возглавлявшего революционные силы города в период революции и Гражданской войны.
ПОЗИЦИЯ ЖЁСТКОГО ВЫБОРА
Гражданская война – это ещё и точка отсчёта, когда начинается не только новая эра в жизни города, но и позиция жесткого выбора: с кем ты? кого поддерживаешь, чьи взгляды разделяешь?
Агрессивная политика Колчака по отношению к народным массам оттолкнула многих защитников царя и Отечества. Драматические события, происходящие на территории Татарска и Татарского уезда, свидетельствуют об этом. Многие казаки села Казачий Мыс были насильно мобилизованы в белую повстанческую армию. Ярким примером такого факта является судьба Климова Степана…
В 1919 году его «охомутали» и «оприходовали» в белую армию, но уже через два дня он вместе со всем взводом перешёл на сторону красных. Воевал героически наш земляк до громкой победы в Гражданской войне.
Ещё более показательна в этом отношении судьба Чеканникова Филиппа Сидоровича, знаменитого, бессменного председателя Совета села Казачий Мыс.
Из далёкого казачьего рода – племени был Филипп, а славились его предки тем, что были замечательными воинами, не было им равных в ратном деле. На Первую мировую его не призвали: молод был. Хозяйство совсем «захирело», и вынужден он был приструнить свою гордыню вольного хлебопашца: пошёл в работники к сельскому кулаку в Увальском. Крепкое хозяйство имел хозяин. Работать батраку в страдную пору приходилось до седьмого пота, вставал на самой зорьке, чуть небо посветлеет и уже на ногах. Так эта привычка и осталась у него на всю жизнь. В годы революционного подъёма оказался в Омске. Уже в Гражданскую - среди других подпольщиков - в каталажке у белых. Дожидались ребята, все молодые и здоровые, как на подбор, исполнения приговора – расстрела. Готова была расстрельная команда привести приговор в исполнение, да остановил служивых подоспевший обед.
Офицер, который стоял в стороне, обратил внимание на Филиппа:
-Ты что, Филипп, здесь делаешь? – да и замолк на полуслове, догадавшись, что он один из тех, кого в «распыл должны пустить».
И Филипп узнал в офицере сына своего хозяина Сосновского, у которого когда- то батрачил. Вытащил тот свой наган и давай им в спину да под рёбра Филиппа подталкивать, да покрикивать:
- А, ну, мразь голопузая, я сейчас с тобой разберусь!
Вышли они за угол, а это оказалась окраина. Прямо за плетнём - чистое поле, а недалеко и лесок. Сосновский шепчет:
-Беги, не оглядывайся, когда я стрелять начну…
Так и спас офицер Филиппа от неминуемой смерти. Одно слово – земляк!
ГОРОДСКАЯ СРЕДА: ЛЕГЕНДЫ И СКАЗАНИЯ
Когда в официальной истории существуют пробелы, белые пятна, то появляются легенды. В народных сказаниях сохраняются исторические факты, которые «обрастают» литературным вымыслом, порой не лишенным поэтичности и своеобразия. Так ещё в старь повелось, что из всего героического народ творит легенды. Я слышала эту историю из уст Плаксиной Прасковьи Алексеевны, учительницы начальной школы, ещё когда только начинала работать старшей вожатой в школе № 5, в свою очередь она этот сказ передавала от своей бабушки.
…Случилось это в годы Гражданской войны в Татарске. Вместе с заключёнными томился в белогвардейском застенке молодой парень лет 23 – 25. Схватили его по ошибке, приняв за партизана, которого выследили, а тот успел скрыться. Вот и арестовали по ошибке за другого – в позднее время домой возвращался. Так и не смог объяснить белым парень, что ошибка вышла. А у того другого, за которого арестовали, пятеро детей было мал мала меньше. И принял смерть парень во имя жизни, пожалел детей малых, что сиротами останутся.
Быль ли это, легенда ли, к сожалению, этого не установишь. Важно то, что во время больших событий люди «светлели душой и помыслами», тянулись к доброте и справедливости и ради утверждения этих идеалов шли на смерть…
Это были люди – светлячки, освещающие хоть и небольшое, но жизненное пространство…
ТРАГИЧЕСКАЯ СТРАНИЦА ИСТОРИИ
Невозможно не сказать о том дне победы, который был полон слёз и горечи потерь. Эти страницы, пожалуй, самые трагические в истории Татарска.
23 ноября (19 ноября) 1919 года город был освобождён частями 54-ой Красной Армии под командованием Михаила Фрунзе:
Повсюду осень бушевала,-
С деревьев пал последний лист,
А в тесном здании вокзала
Стучал ключом телеграфист
Кончалось мрачное ненастье в Сибири,
Мир входил в наш дом,
Вступали в город красных части, -
Телеграфист стучал ключом…
В. Королёв «Я вместе с городом рос»
По указанию армейского штаба ревком организовал похороны погибших красноармейцев, а также зверски замученных колчаковцами партизан.
В первых числах декабря раскопали могилы в ямах кирпичных сараев. Покойных свозили на территорию Базарной площади (территория крытого рынка), и в домах, где когда - то расположены были пункт проката, швейные цехи горбытуправления, оттаивали трупы, мыли, одевали и укладывали в гробы. Очевидцы тех событий утверждали о том, как холодело сердце и захватывало дух у всех, кто присутствовал при опознании трупов убиенных красных партизан. Плач, рыдания, крики родных и близких. Более двухсот трупов…
Гробы увозили в села для предания земле тел погибших на родной земле.
53 человека погибших жителей города Татарска.
… Первых своих героев город, хоронил на центральной площади. Всех погибших объединили не только помыслы, но и одна братская могила. Впервые на похоронах не было православного ритуала отпевания, как и не было кладбищенской тишины: ведь могила была у железной дороги.
В 1932 году на братской могиле красных партизан установили стелу, а в 1967 году мраморную плиту.
И лежат они, вечные странники и страдальцы, погибшие за народное дело
По всей территории Татарского уезда, в сёлах, в самом центре главной улицы, поднялись памятники на братских могилах. Стоят они, как дань народной памяти погибшим, как напоминание о страшной трагедии, особенно остро разыгравшейся на территории города Татарска и Татарского уезда.
Стремление к социалистическому преобразованию Сибири продиктовано было не группой мятежников, большевиков, совдеповцев и железнодорожников, как самой революционной части населения города, а народной волей, поддержавшей рождение новой власти, на которую возлагал
народ воплощение своей мечты о лучшей доле и заплатил за это большой кровью партизанского движения в г. Татарске и уезде, как и по всем бескрайним просторам России.
И на привокзальной площади
Одетая в камень - гранит,
Вечный камень- гранит,
Открытая взгляду каждому,
«Скорбящая мать» стоит…
Л. Чикин
Скорбит женщина, женщина - мать, скорбит о сыновьях своих, белых и красных, расстрелянных и убитых, сгинувших в неволе и утративших Родину, обо всех, кто «потерял себя» в этом жестоком и беспощадном бунте…
ГОРОДСКАЯ СРЕДА: «СУДЬБА - МАЧЕХА»
Это случилось в городе Татарске в то самое смутное время, когда началась коллективизация в селах Татарского района. Купец Бурлаков был репрессирован, хотя и не был деревенским жителем и никакого отношения к коллективизации не имел. Эпоха требовала энергии дела: уничтожение кулака на селе как класса. Активная борьба, выходит, захватила и город, потому как прошедшие годы НЭПА позволили оборотистым мужикам хорошо поставить своё дело. Это было время деловых людей, знающих толк в экономических расчётах. Купец Бурлаков был именно из таких. Имел долю в кирпичных заводах города Татарска, ещё до революции владел мельницей, по мощности значительно превышающей мукомольни купца Чернова, кроме того, он знал цену сибирскому «коровьему маслу». Вот это дело – маслодельни, а также закупка масла у расторопных крестьян - и составляло основное его богатство. С этого он и начинал, на нём и сделал приличный капитал. В годы НЭПА у него, по существу, одного из немногих, были в этом деле связи, далеко идущие.
В конце 30-х годов он имел полстада коров в ближайшем селе, занимался производством масла и его сбытом. Буквально за полгода до этих событий, он купил пятнадцать рысаков голландской породы, племенных красавцев светлой масти, почти белых. Считал, что эта сделка принесёт ему огромный барыш. Самое главное, что он, любил лошадей. Поэтому и купил рысаков, не мог не купить. Как увидел, так и прикипел к ним душой. Он много времени уделял своим любимцам.
В то утро Бурлаков побывал на конюшне, наблюдал за тем, как ветеринар, приглашённый на осмотр жеребят, выражал свой восторг красавцам – малышам:
- Сразу видно, заморские, красавцы, как из сказки! – Да и вряд ли кто – то мог бы устоять, чтобы не выразить восхищения этим «чудом природы».
Завтракая, он обратил внимание на то, как вдруг стала беспокойно себя вести Ефросинья, жена,- она кидалась от одного окна к другому. Кто – то пришёл до них. Буян, огромный овчар, лаял зло и отрывисто. Он свободно бегал по цепи, закреплённой к толстой проволоке, но вход во двор был свободным: цепь не была длинной. Это были чужие, они не знали, что Буян безопасен. Вдруг раздался выстрел и Буян, громко взвизгнув, замолк. Бурлаков стремительно поднялся и тут же опустился на стул. Это за ним.
«Гости» не церемонились, они ходили по всему дому, стуча подкованными
«кирзачами», и громко разговаривали, обращаясь к Ефросинье, которая застыла у печи, зябко кутая плечи платком. Сознание Бурлакова ничего не воспринимало, словно заледенел. Ему объявили о решение по конфискации его имущества и ссылке в Васюганье. Ефросинье же было предложено за два часа освободить дом, взяв личные вещи, переселиться в пристройку. Бурлаков долгое время не мог ничего сказать: глотку сдавило так, что слова как будто бы выталкивались из неё с великим трудом:
- Не имеете права разлучать с семьёй… ведь это не по - людски, - наконец –то, удалось ему обратиться к этим людям, олицетворяющим власть и вершащим суд без следствия.
- Ишь ты, грамотный! Если пожелает она пойти за тобой, никто её неволить не будет,- ответил высокий, рябоватый конторщик, который старательно ставил на учёт нажатое им Бурлаковым имущество. Ефросинья кинулась к мужу, прижалась к нему и заговорила, захлёбываясь словами:
- Конечно, с ним, родимые, куда же я без мужа с малым дитём…Ведь дочка у нас, Лидочка, всего второй месяц ей срока – то, - Бурлаков, словно осознал что – то, вдруг отодвинул жену, подошёл к столу и сел напротив начальственного вида неказистого мужичонки. Напирая на слова, словно в каждое вселял свою волю, он говорил всем этим людям, многие из них были знакомы ему:
- Не имеете права всё конфисковать. Я должен взять с собой то, что необходимо для жизни там, за болтом, - а сам в это время пододвигал тарелку, с остывшими щами, ближе придвинул хлебницу. Бурлаков демонстрировал пришельцам своё пренебрежение. Это поняли. Парень, лет двадцати пяти, в фуражке, определяющей его принадлежность к НКВД, вдруг рассвирепел:
-Ах, ты, гад недорезанный, что хочешь, чтобы я тебя пристрелил, как пса? - он в три прыжка подскочил к Бурлакову и схватил его за грудки. Тот сжал его пальцы так, что руки, схватившиеся за лацканы его пиджака, словно сами собой разжались. Бурлаков вновь сел и твёрдым голосом объявил:
- Кроме подводы с личными вещами, я возьму шесть коров – вам все стадо. Дорога дальняя, да ещё и в зиму. Мы там не выдюжим, - и вдруг сорвался на крик, - люди вы или нет? Вас же всех матери рожали…
Энкавэдэшник, стоящий около него, оскалился:
-Да, бери – бери, валяй,- и отошёл от него, закуривая самокрутку с вонючим табаком. То ли оттого, что ему показалось, что его поняли, горло Бурлакова вдруг сжало, а в глазах защипало, и он срывающимся голосом попросил:
- Ребята, табун пристройте. Кони дюже хорошие, да и жеребята совсем ещё маленькие, не погубите. - Все промолчали, словно просьба, так деликатно высказанная, была лишней, ненужной.
Бурлаковы под конвоем, с другими такими же бедолагами из Чанов, Венгерова и деревень Татарского района были отправлены в Васюганье, за болото. Бурлаков и там не сломался. Бежал из неволи, предварительно отправив Ефросинью в Новокузнецк. Мужа Ефросинья видела всего раза два – три. Был ли он связан с подпольным центром антисоветской борьбы, кто его знает? Только сгинул мужик. Больше его она нигде не встретила. У них был договор, что она приедет в Новокузнецк всего на несколько дней и вернётся назад в Татарск…
Удивительно то, что даже скотина помнила двор. Ефросинья, вернувшись в Татарск, сошла с поезда уже в сумерках, миновала вокзал и отправилась к дальним родственникам, что жили на окраине города.
Проходя мимо небольшого базара, находившегося недалеко от перрона, она услышала тихое мычание и обомлела, остановившись:
- Зорька,- только и смогла она вымолвить, когда корова неслышно подошла к хозяйке и, нагнув голову, лизнула её руку, - милая ты моя, как же ты дошла? - И тут увидела другую свою любимицу, Ласточку. Та стояла рядом, понуро опустив голову. - Во время приехала, - подумала она, шагая под конвоем своих кормилец. – Родной ты мой, и тут ты подумал обо мне, побеспокоился,- с благодарностью и нежностью подумала она о муже.
Ефросинья узнала уже от людей, что табун рысаков расстреляли на мясо, которое было продано татарам. Обобществлённый табун нужно было кормить лучшими сортами овса, а где его взять?
А имя Бурлакова, его фамилию она предала забвению, потому что это стало опасным – репрессировали и ссылали на Север в тайгу, на лесоповал, даже за анекдот, который казалось, таил в себе какой – то намёк против советской власти. Она вышла второй раз замуж, поменяла фамилию. Только в её характере мало, что осталось от женского естества. Решительность и воля, умение постоять за себя – это стали её ведущие качества. Если кто – то из её животин «нарушал порядок», могла вскинуть ружьё на плечо и застрелить. Её просто боялись. Что же до Бурлакова, то он как будто бы канул, как будто бы и не было человека на земле…
Самое страшное в этой истории то, что Ефросинья никогда не рассказывала выросшей Лидочке об отце, не назвала его имени. Вот такой страх за дочь, её безопасность навечно поселился в её душе.
Человек оставляет после себя на земле память в детях своих. И это естественно – память дана людям самой матушкой – природой. В этом и состоит смысл жизни .Выходит, что не исчезла память о Бурлакове, остался он в сказах, которые бытуют, пока жива на белом свете хоть одна русская душа. Так было всегда на Руси.
ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ТРЕХ ПОКОЛЕНИЙ
История города Татарска – это история жизни трёх поколений его жителей: дедов, отцов и внуков, - так считает Людмила Ивановна Сигута, поведавшая мне историю своей семьи, особенно ярко воплотившей в себе все события кровавого в своем роде 20 века. Как же взаимодействовал с государством и обществом человек, который выступал творцом и преобразователем в эту эпоху общественной ломки?
В трёхлетнем возрасте приехала она с родителями в Татарск, и с тех пор вся её жизнь связана с его историей. Это, действительно, её родной город, ставший малой родиной. Не зря говорят, что родину, как и родителей не выбирают.
Судьба распорядилась так, что именно здесь встретились её родители: мать Агафья Тимофеевна Гуданова, уроженка города Татарска, и отец Бабин Иван Яковлевич, родившийся в городе Кургане. Здесь пересеклись их жизненные пути - дорожки.
Её бабушка Гуданова Анна Тихоновна со своим мужем Тимофеем жили - не тужили. Жалования хватало на безбедное существование: муж служил приказчиком. Однако годы революции и последующей за ней Гражданской войны разрушили семью.
По всей округе свирепствовал тиф: вымирали целыми семьями. Не обошёл он и дом деда: один за одним скончались трое сыновей, а затем и сам Тимофей. Так в «одночасье» осталась Анна с малой дочкой, да ещё уцелела её мать, они и смогли сохранить и вырастить Агафью.
В период Первой мировой войны обострившийся экономический кризис коснулся всех уголков великой по масштабам России. Не сладко жилось и на Урале, и в Сибири. Вот и сбежали из Кургана от голода Иван Бабин с братом Афанасием в город Татарск, поближе к земле и хлебу. Ведь в то время Западная Сибирь ассоциировалась с «землёй обетованной»: плодородные земли, сытая жизнь…
Революция в городе проходила очень активно, с организацией отряда красногвардейцев (по свидетельству Г.С. Скорбогатько, насчитывал этот отряд до 200 штыков.) Так и оказались братья – подростки в этом отряде, который в годы Гражданской войны влился в соединения Красной Армии. Так Иван Яковлевич Бабин с 18- летнего возраста связал свою судьбу с Красной Армией, участвовал в боях за освобождение города от белоколчаковцев. Бои были очень жестокими. Воспоминания Ивана Бабина свидетельствуют о том, как отступающие войска белых расстреливали его роту прямо с платформ, на которых откатывали части по железной дороге дальше на восток. Почти все его боевые товарищи полегли под пулемётным огнём. Не ожидали красноармейцы, что здесь на открытом месте, их будет бить прицельный огонь врага.
Вернувшись позднее в Татарск, Иван часто приходил на это место гибели своих боевых товарищей (это вблизи линии чуть в стороне от братской могилы). Он присаживался у стены стелы на ступеньки и тихо пел революционные песни. А пел он прекрасно. Голос был сильным, красивым.
Замечательным запевалой был он в своей роте красногвардейцев. Поводила жизнь Ивана по разным дорогам армейской службы, а за невестой приехал все же в Татарск: запала ему в душу Агафья Гуданова. Так вместе и меняли они квартиры военных городков, переезжая с одного места на другое.
Страшное время выпало в жизни родителей Людмилы Ивановны. Время, когда люди одной семьи подчас оказывались «на разных концах баррикады». Эта эпоха неумолимо, словно меч, рассекала границу вражды, неприятия в сердцах близких людей: отца и сына, родственников, соседей… 1937, этот проклятый год в истории нашего Отечества, не обошёл и семью Бабиных.
В это время жили Иван с Агафьей на станции Тайга. Отец Яков, бывший священник, дал показания на родного сына, командира Красной Армии Бабина Ивана Яковлевича, что он враг народа и связан с остатками кулацкой банды. Ночью отца вызвали, и как это бывает в подобных историях, нашёлся добрый человек, который предупредил отца. Ему сказали в утешение: «Давай исчезни, уезжай куда – нибудь подальше. Иначе возьмут, а это – гибель. Ведь ты военный…»
В последующие годы никогда отец не раскрыл этой тайны детям, что случилось между ним и его отцом Яковом, почему тот так «безжалостно сдал властям» своего родного сына. Это так и осталось семейной тайной…
Местом спасения для Ивана стал Татарск, надёжнее ничего он найти не смог. О работе не могло быть и речи. И опять выручили незаурядные творческие возможности. Он прекрасно рисовал, часто приходилось заниматься оформлением красных уголков в воинских частях. Так он придумал «дизайн» ковров. И стал рисовать многочисленные пейзажи. Его ковры не были однотипными. Продавала творения отца Анна Тихоновна. Так семья смогла пережить страшное время отторжения. Постепенно пришла уверенность, что все осталось в прошлом.
В годы Великой Отечественной войны Ивана призвали в армию, в 1942 году в строительные войска. Вернулся в Татарск в 1947 году. После войны до самой пенсии Иван Яковлевич работал начальником строительства маслохолодильников.
- В наших отцах главным стержнем в жизни была работа, общественный долг перед партией и народом, в это они верили и этому были верны до последнего своего часа, - так обобщила свой рассказ об отце Людмила Ивановна.
Годы Великой Отечественной войны – это то время, когда в тылу всё решала и осуществляла женщина работница, мать, гражданка воюющей страны. На её плечах лежала ответственность за настоящее и будущее поколение родной земли. Всё это отчётливо можно проследить в семьях города Татарска.
В тридцать три года приняла от мужа, ушедшего на фронт, ответственность за семью из пятерых детей и стареющей матери, Агафья Тимофеевна Бабина. Белошвейка по профессии, она была замечательным мастером своего дела. Имела много учениц, которые помнят её с благодарностью до сих пор. В годы войны швейный цех артели «18 партсъезда» поменял свой профиль: он стал заниматься пошивом и ремонтом военной формы.
Каким человеком и работницей была Агафья Тимофеевна, свидетельствует тот факт, что она была депутатом горсовета на протяжении всего военного времени. С ней считались, и она многое делала, зависящее от неё. Агафья Тимофеевна была заведующей швейным цехом. Работали в цехе сутками, в три смены. В это время председателем исполкома была Галкина Юлия Николаевна. В городе чётко, бесперебойно работали все службы.
Швейный цех самостоятельно с работой во всём её огромном объёме не справлялся. Агафья Тимофеевна организовала работу квартальных, она закрепила более опытных, ответственных работниц за улицами. И вот эти квартальные ходили по домам и распределяли для стирки пришедшее в негодность воинское обмундирование. Никто не отказывался. Всё стирали дома, а полоскали шинели в резервных канавах, заполненных водой, которые шли вдоль железнодорожной линии. Затем всё утюжилось и сдавалось в швейный цех, в котором работницы ремонтировали одежду, паковали и отправляли на фронт.
В годы войны чувство соборности русских спасало от всех бед. Народ объединился в едином порыве – приблизить победу! Как жили бедно, голодно, но каким сильным, непреодолимым было стремление подставить своё плечо под общую беду.
В 1942 году стали поступать в город беженцы. В маленькой квартирке Бабиных ютилось 10 человек. На всю свою жизнь запомнила Людмила Ивановна детей Ленинграда. К ним пришла женщина с двумя малыми сыновьями. Дети были так напуганы, что сразу же влезли под стол, под кровати и не хотели вылезать. Их стали успокаивать, кормить, а между делом бабушка уже стирала и развешивала сушить их одежду.
Война жестоко играла с судьбами детей: женщина надорвалась физически
и духовно, и скоротечная чахотка довершила своё дело: открылось кровотечение, и её не удалось спасти. Ещё не оправившиеся дети были переданы в детский дом.
Помнит Людмила Ивановна, как в 1944 году в городе произошла страшная трагедия. Возле железнодорожного моста столкнулся санитарный поезд с ранеными и грузовой товарняк с углем. Выли сирены так громко, что сбежались все горожане. Было много покалеченных, умерших военных: ведь санитарный поезд шёл с фронта, направляясь в тыловой госпиталь. Все моментально включились в работу: разбирали вагоны, очищали пути, уносили раненых, умерших… Нужно было в кратчайшие сроки ликвидировать последствия аварии, восстановить движение. Уже через два дня весь город вышел на похороны пострадавших. Гудели паровозы, провожая в последний путь солдат, нашедших своё последнее пристанище на нашей земле…
Митинги в городе проводились часто. Они посвящались великим и громким победам под Москвой, Сталинградом, Курском. Место проведения митинга – это центр города, где сейчас расположен магазин «Шанс», банк. На этом месте было большое деревянное здание единственной аптеки в городе, которая работала круглосуточно. У неё было высокое, большое крыльцо. Его украшали флагами, знамёнами и оно становилось трибуной для ораторов. Самым ярким, памятным и незабываемым был митинг 9 мая – в день Победы.
« Что пришлось нам пережить, каким невероятно трудным было это время, свидетельствует и состояние образования этого периода, - вспоминает Людмила Ивановна, - в школу я пошла в 1942 году. На весь класс, в котором было 30 – 40 первоклассников, было всего три букваря. Встретиться и познакомиться с директором школы мне «посчастливилось» уже в первом классе. Однажды весной, в конце учебного года, меня вызвали в кабинет директора - я страшно «провинилась». Со мной ласково и убедительно беседовала директор. Она внушала, что нельзя домашнюю работу писать между печатных строк в книгах Сталина. Эта книга меня привлекла тем, что она была напечатана на очень хорошей бумаге. Директор взяла с меня слово, что если и есть у нас дома такие книги, писать на них не следует. Так будучи восьмилетней девочкой, я уже получила «урок политграмоты»
Настоящими кумирами, властителями дум для наших земляков в это суровое время были учителя, олицетворяющие всё самое светлое и святое: искусство, поэзию, литературу, театр. С большой сердечной теплотой и волнением вспоминает о них Людмила Ивановна:
«Всю жизнь я помню их плодотворное влияние на моё духовное развитие. Чайка Григорий Михайлович и Наталья Семёновна, Русина, Анна Георгиевна,- вот те учителя, моя благодарность которым просто безмерна. Это действительно учителя от Бога. Анна Георгиевна, учитель русской словесности, была педагогом – мастером. Она учила нас красиво говорить, мыслить, писать стихи, понимать поэзию. Анна Георгиевна руководила литературным кружком. Самые удачные стихи своих учеников она отправляла в «Пионерскую правду». Так были напечатаны и мои стихи. Когда отмечали пятилетие Победы, был объявлен городской поэтический конкурс. Я заняла 1 место в городе и 2 - в области. Анна Георгиевна внушала мне мысль, что у меня есть литературные способности к созданию авторского текста. В старших классах я мечтала о профессии журналиста. Однако в моей многодетной семье мне нужно было уже очень серьёзно подумать о самостоятельной жизни».
Особой популярностью в городе и районе пользовалось педагогическое училище. Время было трудным, голодным – не до учебы в больших городах. Вот и Людмила, не расставаясь со своей мечтой о профессии журналиста, поступает в Татарское педагогическое.
Её лицо оживляет яркий румянец, улыбкой светятся глаза, как только она заводит разговор о педагогическом училище:
- С 1952 по 1956 год проходила обучение в педагогическом училище. Профессия учителя, педагогическая практика покорила меня своей, я бы сказала, непредсказуемостью, умением сиюминутно решать «педагогические головоломки», поэтому никогда не пожалела, что стала педагогом. Более сорока лет я отдала работе с детьми в школе – интернате. Педагогическая деятельность, в буквальном смысле слова «взяла меня в полон», – всё это стало смыслом моей жизни. Никогда не жалею, что моя жизнь сложилась так, а не иначе. Была педагогом востребованным, дети отвечали мне любовью и уважением, и я была счастлива этим.
Отчасти, это ещё и потому, что настоящую гражданскую закалку, достоинство и культуру гражданина своей страны, уяснила ещё с детства в доме моих родителей, а в этом и состоит суть духовной связи поколений.
Что к этому могу добавить, читатель, как прокомментировать откровение уже умудренного жизненным опытом человека, много видевшего и испытавшего вместе со своей страной и народом?
И всё же мне хочется поставить последнюю точку: дети семьи Бабиных очень хорошо уяснили традицию народной педагогики, которая ещё бытовала в то время в семьях - «Чти родителей своих и долговечен ты будешь на земле…». С большой благодарностью и любовью на протяжении всего разговора со мной Людмила Ивановна вспоминала о них так, как будто память о родителях - одна из главных составляющих её судьбы.
ГОРОДСКАЯ СРЕДА: ПЛАЧ В НОЧИ
Марья Степановна Попова – послушница храма Святого Покрова города Татарска - завораживает слушателей необыкновенным даром сказительницы. Была очевидицей, когда она поведала эту историю подросткам. Ей было предоставлено слово, чтобы поделиться знаниями о том, как русская православная церковь в Татарском районе помогала людям в духовно-нравственном становлении
А между тем самым большим грехом новой народной власти Советов было поругание церквей, когда разрушались и закрывались храмы.
…Давно это было, когда Сибирь-матушка открыла просторы свои для переселенцев. И со всех сторон русских потянулись землепроходцы, пахари и сеятели на ее бескрайние земли.
Проложили свой путь с Полтавщины и те, кому землица своя показалась «жалким лоскутком», уже не неспособным кормить крестьянскую семью хлебом своим. И поманила их Сибирь мечтой о прекрасной сытой жизни, о той благодатной земле, которая « дарит манну небесную». И тронулись в путь мужики, снарядив огромный обоз немудреного крестьянского скарба: везли только то, что необходимо для жизни. Тысячи и тысячи верст преодолели они, прежде чем прошли за Камень (Урал) Но и это еще был далеко не конец пути…
И вот весной открыла им свои просторы Барабинская степь. Поразила она воображение малороссов своей беспредельностью. Завораживал этот край березовых колков, ромашковых лугов, полноводных рек да глубоких озер, с невидимым количеством дичи. Всем привольна была земля!
Так и поселились своей деревней, со своими верованиями, обычаями и преданиями. На первом сходе, когда нужно было селу имя давать, недолго думая, решили: поставить храм Усыпение Святой Богородицы, а деревню назвать Успенка.
Трудной была жизнь на Новой земле: здесь горькое отчаяние спорило с бурными страстями, холод и мрак – с музыкой и светом, крылатая мечта - с грубой действительностью. А между тем временное поселение выросло в село, которое радовало глаз аккуратными белеными хатами, только вместо привычных соломенных крыш были избы покрыты земляным пластом.
В центре села в окружении тополей поднялась и церковь Святой Богородицы. Всем миром поднимали ее. Ведь православный человек и в праздники, и в будни Бога почитает.
Подрастали тополя, становясь могучими деревьями, а церковь как свидетельница жизни уже нескольких поколений, так и была самым святым местом на селе: здесь крестили с рождения и отпевали перед тем, как человек уходил на вечный покой в свой последний путь. И счастье начиналось тут же, когда проходил прекрасный ритуал венчания молодоженов, присутствовало все село от мала до велика.
И вот в 1934 году приехали в село машины с работниками НКВД. Собрали всех жителей села, как объявлялось, на митинг. Все школьники тоже были на сходе. Франтоватый мужчина, из городских, во френче военного покроя, долго говорил о том, что «опиумом для народа была религия на протяжении многих веков». - Сейчас необходимо избавиться от темноты, невежества и мракобесия, не засорять сознание верой в Бога. - Предложили мужикам «растащить церковь по бревнышку», на что кто-то из толпы резонно заметил:
- Не мы ставили, не нам и растаскивать, - послышались возмущенные возгласы:
- Она никому не мешает.
- Безбожников Господь карает…
- Мы не хотим быть вероотступниками
Один из выступавших обратился к школьникам:
- Вы, ребята, строители нового мира, вам нужно помочь разрушить старый мир, мир темноты и невежества.
Стали срывать иконы и выбрасывать их на дорогу. Кто смелее был, то тайком поднимали иконы и прятали под полушубок. Мужики, как при страшной неволе, стояли, опустив головы. Потом стали рушить кресты, накинув на них веревки. Для этого организовали детей постарше - им оказалось не под силу, тогда приспособили трактор. Упав с такой высоты, кресты даже в землю врезались, а сломаться так и не сломались, только погнулись. Совсем заволновался народ, когда стали забирать церковнослужителей:
- Куда вы их, зачем увозите,- кричала уже вся толпа, когда стали заталкивать в «воронок» всех, кто был уважаем на селе, кто являл собой святость православной веры.
- Успокойтесь, там разберутся,- ответил старший из присутствующих работников НКВД.
Вот их имена, пострадавших за Господа Бога, за веру: Ганна Авдеенко, сын ее Иван, подросток 14-15 лет; Иван Сес; Пимен; Гапа Сидорская; Иван Чудак и его пятнадцатилетняя дочь Настя; Зот, Иван и Авраам Сущенко; Костюк Бойко; Андрей Митейко.
Больше их никто уже не видел. Люди исчезли, но не из памяти людской Поползли по селу слухи, что каждую полночь кто-то плачет тонким жалобным голосочком в разрушенной церкви.
Женщины у колодца, оглядываясь по сторонам, шептали друг другу второпях новости, которые не радовали: всех арестованных односельчан отправили куда-то в Омскую область, в колонию для врагов народа:
- Ой, бабоньки, погибнут они там. Говорят, что кормят их бурдой из овсюга, а бараки, в которых они живут, построены в одну доску, гуляет в них ветер, арестантам, болезным, дают только тонкие байковые одеяла. Разве можно выжить в таких условиях?- Все замолкали, а наиболее сердобольные не скрывали слез, и тихо расходились люди, унося эти скудные новости для своих домочадцев. В школе, непосредственные и доверчивые крестьянские дети, спрашивали:
- Правда, что в церкви по ночам ангелы оплакивают загубленные души?
Так Успенская церковь Пресвятой Богоматери и ее служители перестали существовать в миру, - закончила своё повествование Мария Степановна.
У храма Михаила Архангела города Татарска тоже не лучшая доля. Эта церковь была открыта на средства железнодорожного управления Высочайшим повелением Николая Второго. Строилась она по всем канонам деревянного зодчества. Этот храм очень любили горожане и жители окрестных деревень. Храм был богато обставлен и оформлен. Его колокола отличались особой мелодичностью и напевностью. Впервые в юном городе Татарске была использована для оформления храма профильная, ажурная резьба по дереву.
Когда храм Михаила Архангела разорили и закрыли, то в нем расположили клуб железнодорожников имени Довыскибо. Говорили в народе, что долго в помещении клуба не могли организовать отопление: печи дымили и не давали тепла. Истопники, помучившись, долгое время, в очередной ремонт пригласили тайно человека, знающего церковные обряды, который благословил опытного печника, да и сложили печи по всем традиционным канонам, которые предусматривает народная мудрость. Так клуб стал местом сборов для молодых людей, комсомольцев, которые устраивали на сцене, где раньше был амвон, программы агитбригады «Синеблузники». И звучали задорные частушки, в которых «доставалось» всем: и попам, и Святым Архангелам…
Последние двадцать лет стали в России заниматься покаянием за содеянное против Бога и православной церкви. Во все времена все народы и страны православного мира считали, что с приходом Новой веры уже второе тысячелетие несет она миру возвышенное, доброе, благородное. Поэтому мир стал поклоняться Богу-Человеку, который прошел свой трагический путь восхождения на Голгофу, был распят и убит, и воскрес для того, чтобы этот воинственный мир примирить, помочь каждому живущему очистить душу от греха и возвысить ее до Иисуса Христа – Человека, Бога, Героя… Так и в городе Татарске православные верующие стали по собственной инициативе собирать средства на возведение церкви Святого Покрова, строительство которого планировалось еще в начале двадцатого века комитетом по строительству железной дороги.
Выбрали место, да так праведно распорядились: строить храм рядом с мемориалом - городской площадью гордости и Воинской Славы земляков, место, которое свидетельствует о вечности народной памяти о братьях и сестрах, что сложили головы на полях сражений за свободу Отечества нашего. …И в один из погожих дней началось строительство. Только вот беда: много раз ломались дорогие сверла у буровой машины, пока не подсказали люди добрые - освятить нужно не только место будущего храма, но и строители должны быть крещеными.
Много затрат потребовалось, сил, внимания и даже мужества, чтобы вести строительство в самое неблагоприятное для города и района время. Это тяжкое бремя забот взял на себя глава администрации Татарского района Валерий Павлович Носков. Кому же другому, как не ему, были известны самые потаенные уголки души русского человека: он сам вырос на святости народных поверий, сказов и легенд, в привольном крае сельской глубинки, и поэтому, несмотря на занятость, всегда находил время для этой "народной стройки района".
Да и православные ходоки из народа - горожан - были не только упрямы в осуществлении своей мечты, но и помощь оказывали неоценимую. Хоть и тоненьким был «ручеёчек» народных пожертвований (не из чего было - сами перебивались на куске хлеба), но он указывал на то, что храм Господен просто необходим городу в это непростое время. СОДЕРЖАНИЕ.