«Дураков  надо  учить», - эти слова отца (светлая ему память) я запомнил на всю жизнь после того, как он взял  в руки ремень и плотно усадил меня за школьные учебники.  Родное отечество нас научить целью не ставило. Оно просто всех как слепых котят бросило в пучину приватизационного шторма. Мол, вот вам акции, плывите сами к «светлому будущему капитализма». Приплыли. Работы нет, перспективы на будущее никакой, бывшие совхозы скукожились вдвое, а то вовсе ликвидированы по банкротству, и права что-либо требовать нет ни у кого. Более того, только сейчас средства массовой информации стали открыто говорить о том, что в основе приватизационной программы лежало не стремление сделать нас богаче, а наоборот разорить, разграбить общенародное достояние, самым наглым ухватить себе куш пожирнее, а главное до самой основы развалить здание социализма, опорочить все его достижения.

Вот только деревня до осознания случившегося все еще не дошла, хотя страна скоро отметит тридцатилетие контрреволюционного переворота, начатого Горбачевым и Ельциным. Сельский житель все еще грезит категориями равенства и справедливости. И пишут, к примеру из Казачьего Мыса Татарского района - помогите, у нас перепахали все проселки, не оставив проездов к грибным и ягодным местам. Хочется спросить – а у ново-го соседа в деревне вы тоже требуете, чтобы он позволил вам свободно ездить по своему огороду?  Ведь земля за селом сейчас тоже чей-то огород благодаря тому, что вы сами продали эту землю, ничем не ограничив право пользования.

Еще интереснее сообщение из Новотроицка, где «какой-то Макаров все распродал, развалил хозяйство, оставив всех без работы». А где были вы, господа бывшие акционеры, в начале этого развала?  Почему так слепо верили руководителям различного ранга, доверяя свою судьбу заезжим варягам?

По этому поводу вспоминается случай, произошедший в одном из сел  Омской области в конце правления Хрущева. На колхозном собрании встал вопрос о передаче техники и остатков  поголовья скота в соседнее хозяйство, что вело к неизбежной ликвидации деревни. Крик, шум. В итоге решили не слушать представителей райкома, убрать старого председателя и назначить нового. Но кого? Никто не хотел взваливать на себя эту тяжелую ношу. И тогда решили принудительно поставить одного мужичка, который за плечами не имел даже десятилетнего образования, но больше всех кричал, что прежний председатель плохой  хозяйственник. Избрали единогласно. А через десять лет колхоз  стал одним из лучших в районе.

У нас же все по-другому. Помню в Богословке Усть-Таркского района постоянно шли жаркие споры не о том, как улучшить производство, а как делить сено и зерно для личного скота членов акционерного общества. И всегда принимали  решение  - всем поровну. Ставлю вопрос: у Иванова есть машина без колеса, а у Петрова есть колесо без машины. Если объединиться – выручку от  эксплуатации тоже поровну? Молчание. Ответ до удивления простой я получил после собрания; «Все, что за моей оградой – не мое. А то, что в ограде – никогда не будет общим. И биться за получение дивидендов согласно имеющимся акциям – значит заложить долговременную вражду между односельчанами».

Сейчас  ЗАО «Богословское», как и следовало ожидать, ликвидировано по банкротству. И если сельхозпроизводство почти в полном объеме там сохранилось, то только благодаря активной предпринимательской деятельности человека из райцентра. А село опять пишет. Теперь уже спрашивая о стоимости полученного земельного участка. Не понимая того, что не может быть одинаковой цены на землю в Краснодарском крае и в Якутии. Есть, конечно, усредненная общемировая, которая равна десяти урожаям с поля. То есть, берется среднеминимальный урожай с гектара, умножается на площадь, умножается на десять лет, и умножается на стоимость одной тонны зерна. Сумма получится  очень большая. Однако надо сделать скидку на качество земли, на удаленность от железной дороги и больших городов, на спрос и предложение.  В общем, получится тысяч пятьсот. Тем более, что земля – не комбайн, пусть и суперсовременный, не устареет морально, не превратится в груду металлолома даже через сто лет. И в то же время получить за нее достойную цену не получится из-за разобщенности селян. Вспомните информацию о том, как в Германии снизили закупочные цены на молоко, а через короткое время не только восстановили, но и повысили. Повысили благодаря совместным действиям всех фермеров страны, отказавшимся продавать молоко за бесценок. Возможно ли такое сейчас в России?  Конечно же, нет. Потому что над теми, кто требует достойную цену на молоко, на хлеб, на мясо, на землю просто смеются, и покупают у тех, кто ради дня сегодняшнего продают себе в убыток.

А потому не лучше ли подумать о том, чтобы сохранить свою собственность, оставить ее своим детям, внукам, правнукам? Жизнь идет, все меняется. Вдруг село поумнеет, начнет объединяться. Вот тогда, может через десятки лет, у ваших потомков появится желание работать в деревне. Только не батраками, а хозяевами. Но выкупить назад землю даже вдвое дороже уже не получится.

Одним словом, пока село не закричит: «Караул, нас обманули!», его будут по-прежнему бить, грабить, срезать бульдозерами с лица земли, обогащать единиц за счет тысяч обездоленных. Ведь много денег единицам не бывает, а много бедных никого не волнует. При капитализме, который мы построили ударными темпами, каждый сам за себя и никто никого не хочет слушать.