Старый Трезор, положив морду на порожек своей конуры, с улыбкой наблюдал за стайкой воробьёв, суетившихся вокруг задубевшей под палящими лучами летнего солнца корки чёрного хлеба. Этот сухарь он оставил на «потом», когда отдохнут натруженные дёсна. Эх, кто бы знал, как надоели ему проклятые сухари… Но куда денешься, если его пожилая хозяйка с таким же беззубым ртом могла справиться только с мякишем.