Супруги Анна Савельевна и Семен Маркович – очень приятная пара: он – невозмутимый, обстоятельный, с чувством юмора, она – общительная, хлопотливая. Оба – большие труженики, в их двухкомнатной квартире – всегда идеальный порядок. В этом году они собираются отметить «золотой» юбилей своей совместной жизни. Вырастили троих детей, помогали растить внуков, дождались двух правнуков. Только, вспоминая о младшем сыне Игоре, Анна Савельевна начинала плакать: пропал ее кровиночка много лет назад. Сразу после армии, а отслужил он 1989 году, год поработал в Новосибирске, а потом пропал. Приходило известие, что работал в Кемеровской области, отец съездил туда, но следов не обнаружил. Потом пришло письмо Кавказа, в котором Игорь писал, что осенью приедет. Но не приехал. И с тех пор – никаких известий. Старшая дочь Наталья, которая живет на Севере, написала в передачу «Жди меня» с просьбой разыскать Игоря. Безрезультатно.

А полтора года назад супругам пришло письмо без подписи от незнакомой женщины из Кабардино-Балкарии, о том, что их Игорь жив, работает у какого-то хозяина за кусок хлеба, что документов и денег у него нет, что он болен и очень устал, и что им непременно надо приехать и забрать его.

Кавказ от Сибири – не ближний свет, к тому же там в это время как раз  стреляли и взрывали, письмо написано не рукой Игоря… А кем и с какой целью? В общем, вопросов у родителей было больше, чем ответов. Мать плакала и не спала ночами. А отец с этим письмом пошел в райотдел милиции с просьбой помочь узнать о судьбе Игоря. Чтобы, если уж ехать, то узнать что-то конкретное и заручиться поддержкой. Увы, на официальный запрос из Татарска с Кавказа ответили, что разыскиваемый человек ни в каких списках не значится, ни в преступниках, ни в жителях указанного селения, что в 100 километрах от Нальчика. И как ехать в неизвестность?

А в январе нынешнего 2008 года Анне пришло сообщение из той же Кабардино-Балкарии, из Нальчика, от вполне конкретного официального лица, сотрудника милиции, о том, что Игорь жив, что он лично встречался с ним, что тот пасет скот, и что, видимо, его удерживают там против его воли. Сотрудник представился Рафиком, указал и свой адрес, и телефон, и обещал помочь вызволить Игоря, когда за ним приедут родные.

Родители вновь обратились в районный отдел милиции, на этот раз с просьбой проверить – есть ли такой человек в их милицейских рядах? Оказалось, что есть. Дочь приехала с Севера к родителям, и уже отсюда, поддерживая одновременно связь и с Татарском, и с Кабардино-Балкарией, они с отцом поехали в Нальчик.

- Нас встретили с поезда, - рассказывает Семен Маркович. – Рафик оказался молодым человеком 32 лет, очень гостеприимным. Сказал, что мы должны остановиться у него, они с женой освободили нам одну комнату в своей двухкомнатной квартире. Потом повез на своей машине в свою «контору», оказалось, что он из наркоконтроля. Представил нас генералу. Тот выслушал и сказал: «Вообще-то розыск людей – не по нашему ведомству, но раз наш сотрудник обещал вам помочь, мы поможем». Хотели в то село, в 100 километрах от Нальчика, где был Игорь, отправить группу завтра. Но потом решили, что можно успеть и сегодня. Рафик поехал, и с ним еще группа из пяти автоматчиков. А мы остались ждать. Люди вокруг оказались очень вежливые, внимательные: все, проходя, здоровались, чаем напоить предлагали.

…И вот в кабинет, где мы сидели, заводят человека: худой, обросший, с бородой, в вязаной шапке – настоящий ваххабит. Я вначале его не узнал. Хотел сказать, что они перепутали, это не мой сын. Потом пригляделся – наш!

Втроем мы домой к Рафику уже не поехали, нас разместили в ведомственной гостинице, под охраной. Там Игоря отмыли, переодели, побрили, постригли. Анна, пока стригла, всю голову ему слезами намочила.

Назавтра Рафик, дай ему Бог здоровья, проводил нас до Пятигорска, посадил на поезд. Предлагал задержаться, погостить у него, со своим отцом познакомить. Но мы, конечно, отказались – нас ждут дома. Хотя от общения в Нальчике у нас остались самые хорошие воспоминания.

Оказалось, что Рафик увидел Игоря, когда тот пас скот в поле. Подошел под видом скупщика скота, поинтересовался, как зовут. И заподозрил, что живет тут русский, скорее всего, не по своей воле. Приехав, пробил по базе и по Интернету - не разыскивают ли его родные? После этого и отправил сообщение Анне. Правда, просил немного подождать с приездом. Как они потом узнали, до этого Рафик работал в отделе по борьбе с экономическими преступлениями, в него дважды стреляли, и после ранения он как раз должен был поехать на лечение. А после этого перевелся в «наркоконтроль», тут, мол, «спокойнее, а то до старости не доживу».

Когда приехали за Игорем в село, он, к счастью, оказался во дворе дома. На территорию частного владения врываться нельзя. А владения в селе – сплошь добротные кирпичные дома за кирпичными же заборами. Рафик был в штатском, подошел, позвал его: «Игорь, выйди». Тот вышел за ворота, его пригласили в машину, а там  показали его военный билет, который отец захватил с собой из дома: «Твой?» - «Мой». – «Тебя ждут отец и сестра. Поехали».

Как встречали Игоря дома, сколько было слез и эмоций – пересказать невозможно. Считай, 19 лет не виделись родные люди.

Сейчас эмоции немного улеглись, Игорь выправляет документы, чтобы снова стать полноправным гражданином, привыкает к нормальной жизни. Вспоминать о недавнем прошлом ему не очень хочется, но на мои вопросы он терпеливо согласился ответить.

- Как я попал на Кавказ? После армии я работал в Новосибирске, мастером в училище. Там познакомился с бригадой ингушей. Они предложили мне поехать с ними «шабашить», мол, заработки неплохие, и я решил поработать с ними. Закончили работу в Кемеровской области, они собрались домой, на Кавказ, и пригласили меня в гости. Показалось заманчивым посмотреть красоты Кавказа. Их было семеро братьев, поселили меня в своем доме. Я и работал с ними. А однажды мы пошли в горы за черемшой, а тут как раз милицейский рейд, тогда уже искали «рабов», которых незаконно удерживали. И меня забрали вместе с другими русскими без документов. Сказали, что в течение трех дней бывшие хозяева должны вернуть нам документы. Но никто ничего не принес. Нас отвезли в соседнюю Кабардино-Балкарию, в Нальчик, и выпускали по два-три человека. И куда идти – без документов, без денег. Стал искать работу. Нашел в этом селе. Председатель колхоза взял меня к себе в работники. У него было большое подсобное хозяйство, а добросовестных работников не было, им надо было зарплату платить, а меня он только кормил. Пару раз еще были рейды, забирали меня в милицию, раз участковый приходил, расспрашивал, я все отвечал, что домой хочу попасть, но меня возвращали обратно этому же хозяину. Оказывается, у него были влиятельные связи: брат какая-то «шишка» в прокуратуре, там же сын работал… Лет пять назад, как потом рассказал мне украдкой сосед, искать меня приходили какие-то мужчина и женщина, но соседи дружно сказали им, что такого здесь нет, и вообще нет чужих. Я в это время пас скот в поле.

Вот так и жил – работа с 6 утра до 12 вечера. И скотник, и дояр, и пастух, и охранник. Сам хозяин жил в другом доме, а в этом жили работники. Последние 8 лет мне помогали еще женщина с дочерью, тоже русские, из-под Саратова. Было тяжело. Одного скота – 60 голов. У хозяина было еще 500 гектаров земли, своя автозаправка, а он все жаловался на бедность. Денег мы вообще не видели. Телевизор нам поставили только год назад… Выбраться хотел, но понимал, что самому мне это не удастся.

На счастье Игоря, среди того же народа оказался такой человек, как Рафик, который не прошел равнодушно мимо чужой беды.

Имена и фамилии героев изменены.