МИХЕЛЬ Александра Александровна.

ДОРОГА К ХРАМУ

Деревня спит. От бытия устала.
От скорбей, от печали, нищеты.
От боли, от страстей (коих не мало),
От пьянства, бестолковой суеты.

Душа – болит! Тела – земного просят:
Машину, дом, и злато, и меха…
Мечты, мечты… Куда-то вдаль уносят,
А там рукой подать и до греха:

Успеть, урвать, зело озолотиться,
Обидеть, осудить, убить, предать…
Осенний лист задумчиво кружится:
Сегодня – злат, а может прахом стать.

Сегодня строим, завтра все ломаем.
И… ропщем, и мечтаем возродить…
И в суете земной мы забываем,
Что время храмы в душах возводить.

Всего их десять, сквозь века дошедших,
Нам заповеданных Творцом великих слов:
И сквозь деянья всех с пути сошедших,
Как солнца луч – и Вера, и Любовь.

«Не укради, и не убий, и друга, брата,
Не пожелай ты ни жены, и ни вола…»
Иначе в срок придет суровая расплата…
Для многих это лишь забытые слова.

Раскинул крест надломленные руки.
Плывет луна по Млечному Пути.
За все страданья, скорби, за все муки,
За все грехи нас, Господи, прости!

ХРИСТОС РОДИЛСЯ

Христос родился. А в Сибири был мороз
И серебрился вечер зимний, а Христос
Под небом синим тихо в ясельках лежал
И был всесильным, свет звезды над ним сиял…

Господь в Христа свое могущество вложил,
Чтобы в сердца людей любовь навек вселил,
Взял на себя наш первородный смертный грех
И наградил великой милостью нас всех.

И крови капелька, скользнув из-под венца,
Началом стала козней дьявольских конца.
Придем всем миром и помолимся ему,
Тому, кто светом над землей рассеял тьму,

Сердца смиренные возложим на алтарь,
Чтоб мир отныне стал безоблачным, как встарь,
Когда Господь нашу планету сотворил,
А человек Творца в ответ боготворил.

Восславим светлое рождение Христа,
С воскресшей верой, жизнь – как с белого листа.
Ведь не напрасно кровь с тернового венца
Началом стала козней дьявольских конца.

Христос родился, а в Сибири был мороз,
И серебрился вечер зимний, а Христос
Под небом синим тихо в ясельках лежал
И был всесильным… И за нас уже страдал…

Христос родился…

МОЛИТВА СВЯТОЙ ТРОИЦЕ

Восстав от сна, тебя благодарю,
За вечное твое долготерпенье,
За то, что вновь с тобою говорю,
Я воспеваю светлое мгновенье!

Мне очи светом мысли озари
Твою державу, Боже, славословить,
И свою волю, Господи, твори –
Блюсти закон твой и не прекословить,

Пою хвалу и славлю вновь тебя,
И воспеваю, Боже, просветлённо
Тебя, за то, что нас прощал, любя,
И наставлял всех жить достойно, скромно.

Благодарю я, Господи, тебя,
За отпущение грехов, больших и малых,
За то, что ты не погубил, любя,
Всех нас, в грехах погрязших и усталых.

Поклонимся державному кресту,
Покорно преклонив свои колени,
Вновь воспоем гимн утренний Христу,
Восстав от беззакония и лени,
Святому Духу, Сыну и Отцу,
Всему на свете сущего Творцу!
                                         Аминь!

ИСПОВЕДЬ

«О, плачуся дел моих горько!»
Звучала молитва под вечер.
Ласкала вечерняя зорька
Смиренно поникшие плечи.

«Спаси, сохрани меня, Боже…»
Внимая глаголу скорбящих,
Глядели печальней и строже
Святые с икон на молящих.

«О, плачуся дел моих горько!» -
Под куполом слезно звучало.
«Прощаю!» - С любовью, - «но только
Начни жизнь с благого начала:

Безгрешно. Без зла и печали,
Без лжи, клеветы и наветов…»
Звучали набаты, звучали
Над храмом зимою и летом.

О, сколько греха! Непомерно!
«О, плачемся дел наших горько!..»
Творцом Всемогущим, наверно,
Отпущено будет… Но сколько?!

Не всякий достоин прощенья,
Не всяко деянье простится.
«Прости нас!» - До самозабвенья
Молитвы плач в небо струится.

РАССВЕТ

Рассвет сверкнет лишь солнечной блесной,
Оставь печали пятнице страстной
И наслаждайся яркою весной

И новой жизнью: в серебре дождя,
В снежинках талых, что летят, скользя,

На крыльях ветра, опадая ниц.
Алой зори дрожанием ресниц

Ты восторгайся! Прелестью росы!..
И в эти благодатные часы,

И дни, и ночи, обрети покой
Душевный. Путь земной же свой

По радуге весенней проложи
И благ земных судьбе ты закажи,

И счастья, и большой светлой любви,
С Надеждой, отпустить тебе вели.

Чтоб, как цветок весенний от тепла,
Так от любви душа твоя цвела.

СВЯТЫЕ ВЕЧЕРА
Вике

Синели вечера тогда святые,
Когда на свет ты Божий родилась,
И звездочку увидела впервые,
Что в небе, как свеча, тебе зажглась.

И ангелы, что по небу летали,
С прозрачными крылами за спиной,
Твое рожденье звонко воспевали
И мир, что ты украсила собой.

***

Хрустальное утро
Подернулось светлой порошей,
Весь мир почему-то
Стал вновь благодатно-хороший,

Подобный страницам
Библейских священных писаний:
Эфиром струится
Свет нежной любви и признанья,

И звезды с высокой
Лазури предутренней рани
Глядят, светлооко,
И сыпятся жемчугом в длани.

Одна, угасая,
Шепнула (свет тихо струился),
Что мир наш спасая,
Христос на планете родился.

***

Бесплодный день и сонмы дел,
Незавершенных снова…
Вновь падший ангел пролетел,
Нанизывая слово

Как бисер на кошмар земной
Ночных видений. Строже
Качнулись тени под луной.
Озноб. Смятенье. Кто же

Берестяной огонь зажжет
В ночи озябшей, стылой,
От безысходности спасет
И кто наполнит силой

И благолепием души
Многострадальной чрево?!
Ночь безответна. Лишь в тиши
Хор ангельских напевов

Минорно манит за собой
В полет, в забвенье ночи…
И бьется, бьется под луной
Незримый колокольчик…

***

Перину ангелы взбивали,
На землю падал снежный пух.
Деревья сладостно вдыхали
Весенний сладко-пряный дух.

Звенели талые капели,
Сбегались в лужи ручейки,
Теряли старые метели
Свои сачки и мотыльки.

Кружатся бабочки, кружатся
Над сонной талою землей
И утомленно спать ложатся
На веток переплет резной.

НЕ ЗАБУДЬ

Какая призрачная грань
Меж бытием и смертью.
Души коснется Божья длань
И снежной круговертью

Закружит полюса земли,
Как мячиком играя…
А мы с тобой еще могли,
Мелодии сплетая,

Петь гимн любви земной красе
Под радугой высокой,
Ступать зарею по росе
И в речке светлоокой

Омыть прозрачною волной
Свои босые ноги.
Но… мир рассыпался земной,
И кончились дороги.

И вместо пыли – Млечный Путь
Клубится под тобою…
И светлый шепот: «Не забудь
Про песни под луною…

Прощай мой друг и не грусти,
Оставил вам в наследство
Кусочек яркого пути,
Ведущего из детства.

Ты дальше по нему пройдешь
И гимн земной красе споешь».

МОЙ АНГЕЛ, ГДЕ ЖЕ ТЫ?

Берет за горло зло опять
Жизнь грешная тебя,
И предстоит опять терять,
Судьбу свою кляня.

Вновь предстоит и сердце рвать,
И душу в лоскуты,
И ангела на помощь звать:
«Мой ангел, где же ты?!»

А он пушистые крыла
Сложил на облака
И молвил: «Грешные дела
Сам разгребай, пока.

Не слушал ты мои слова,
Все делал вопреки,
А для чего же голова
И сильных две руки?

Остановись и посмотри,
Что сделано не так?
Лучи предутренней зари
Души рассеют мрак,

Смиренно встанешь к алтарю,
Гордыню усмиришь,
Тогда крыла я подарю,
И, может быть, взлетишь…»

ВСЮ ЖИЗНЬ УЧУСЬ ПРОЩАТЬ

Всю жизнь учусь прощать,
Нести свой крест смиренно,
Всех ближних понимать,
Любить самозабвенно,

Гордыню усмирять…
Она же, ухищренно,
Проявится опять
В глаголе непреклонном.

И… вновь с вершины – вниз,
К Адамовым истокам.
Так и проходит жизнь
Пред видящим все Оком.

А времени совсем
Чуть-чуточку осталось.
Я все простила всем.
А мне? Хотя бы малость!..

А ПОМНИШЬ…

Искрящимся серебряным дождем
Упало небо в солнечные травы,
И вновь призывно за моим плечом
Нашептывает тихо бес лукавый:

«Ты помнишь золотой ковер в лесу
И ветрениц на солнечной поляне,
Их девственную светлую красу,
Которую не описать словами?

Какое было время, согласись!
Лобзания и нежность под луною…
Без этого никчемна, право, жизнь!
Попробуй-ка, не согласись со мною!»

Я прочь гоню лукавого: «Уйди!
Давно померкло юности светило.
Осенние холодные дожди
Давно уж смыли образ прежде милый.

Лишь пустота, да на сердце печаль.
Зачем все то, что нам сберечь едва ли?»
На крыльях синей птицы в бездны даль
Вновь улетают прошлые печали.

«Летите! О былом не загрущу!»
За горизонт умчит былого стая.
Прости меня. И я тебя прощу,
Любовь моя вчерашняя земная…

Ступаю по росе я на заре,
Мерцают звездно шелковые травы,
А за плечом: «А помнишь при луне…»
Нашептывает снова бес лукавый.

КАК БОЛЬНО

Как больно! Как безумно было больно!
Родился – и, тот час же, к небесам!
И тянется вослед душа невольно:
А как же я? Как без тебя жить нам?

Округлый мир твой взглядами ласкали,
Любя еще во чреве, и слова
Любви признанья так светло звучали,
Обильем чувств кружилась голова.

Мелодия души твоей звенела,
Искрился дождь, и падала листва.
Земля ждала рожденья и хотела,
Чтоб о тебе летела ввысь молва:

Как ты хорош! Как добр и как ты нежен!
Какой ты балагур и весельчак…
Весь шар земной и океан безбрежен,
Все верили, надеясь: будет так!

Измерить ль глубину твоей печали,
Когда вместо младенческих утех,
Ты принял то, что нам вместить едва ли,
Как Иисус ты отстрадал за всех

И ввысь взлетел! И крылья серебрились,
Сияя светом радужным меж звезд,
Все для того, чтоб все мы примирились,
И осознали – мир Любовью прост!

Плоды Любви сей там лишь воплотятся
На промыслов Божественном пути,
Где души светом веры обновятся,
Смиренно скажем: «Господи, прости!..»

СКВОЗНЯК В ДУШЕ

Сквозняк в душе. Вновь выстудило душу
Теченьем зябким. Голубой венец
Январь ковал, в серебряную стужу,
На пламени сгорающих сердец.

Ночная мгла, коварная, жестоко
Пронзает тело скрюченным перстом.
«О, где твое всевидящее око?!»
Нуждалась я сегодня, не потом,

В защите от безжалостного тлена.
Смешалась правда с ложью. Словно тень
Мелькнула и… исчезла перемена
Грядущего. Слышна осколков звень.

Как зыбок Мир! Как призрачно дыханье
Любви! Неуловимый сладкий миг!..
Как удержать? Как получить познанье
Тайн мирозданья?!. Тает светлый лик,

Завесой звезд серебряных сокрытый.
Все холодней, все ближе будней тьма.
Мир заковал в хрусталь январь сердитый
Но… правит бал снежинок кутерьма.

За ночью – день! За мраком – свет! Да, будет!
Да будет так! Как повелел Творец!
И пусть всех нас, однажды, он рассудит.
Любви и правды солнечный венец
Январь кует, в серебряную стужу,
В пожаре пламенеющих сердец.

АНГЕЛ – СПАСИТЕЛЬ
С.Т.

И небо в клеточку затмило бытие…
И ты все ниже. Вот уже на самом дне.
По сердцу – бритвой: вновь игра с большим огнем,
Коронование на зоне королем…

А как же правда, свет и заповедь Христа,
Во имя жизни, что кристальна и чиста?
А бой в Афгане, чье дыханье горячо,
И друга верного надежное плечо?

Все было зря?! А смерти бешеный оскал,
Когда за друга своей жизнью рисковал.
Не научил тебя он разве ничему?
Зачем свет Божий ты сменил на бездны тьму,

Клоаку смрадную греховных жалких дел?
Ты получил от жизни все, что ты хотел?
Теперь на нарах продолжение твое
Там пожинает жертвы дьявольской жнивье.

А «возлюби» и «не убий», «не укради»?..
Нарушишь – горькая расплата впереди.
Устал твой ангел охранять тебя, беречь.
Все меньше с ним твоих, безумец, светлых встреч.

С небес слетает он на правое плечо,
И молит Бога о спасеньи, горячо,
Тебя и сына неразумного, пока
Мечом возмездья не блеснула сталь клинка.

А в небе солнышко! И шелк травы у ног,
И звезды в капельках росы, и ты бы мог…
Еще надеется твой ангел, что, любя,
Он столько лет с тобою рядом был не зря,
Вел по тропе тебя встреч солнечной любви,
Где паруса алели в голубой дали.

ВНОВЬ РЯДОМ…

В густых еловых лапах
Снежинка серебрится…
А мне все снится папа,
Глаза его, ресницы,

Улыбка и щетина
На остром подбородке.
Вот он качает сына,
Вот он плывет на лодке…

Река лазурью синей
Сливалась с небесами.
На травах – звездный иней,
И папа с мамой с нами,

Пускай во сне, но все же
Хоть чуточку – вновь рядом.
И с каждым днем дороже
Улыбка с теплым взглядом.

И каждый раз больнее
На сердце и тревожней.
Но… нету сна милее
И яви – невозможней…

СИНЯЯ ПТИЦА

Ночь звездно включается,
Небо искрится.
На ветке качается
Синяя птица.

Я к ней с удивлением
Руки тянула,
Блеснув оперением,
Чтоб не упорхнула.

Свет звездный лучится
Над столпотвореньем,
Всем звонко кричится
О светлом знаменьи.

И крики взлетают
В бездонное небо:
«Пусть не улетает!
Ту птицу бы мне бы!..»

ФИЛОСОФИЯ СКОРБИ

Горькой слезой омываешь ты чью-то кончину?
Помни: печали не должно быть слезной без меры!
В горе своем постигаем мы первопричину
Жизни ошибок и учимся святости веры

В промысел Божий и в происки строгой Фортуны.
Пусть при утрате глаза и не будут сухими,
Но не льют струй, размывающих влагою дюны,
Что созидались веками ветрами глухими.

Тот, кто безудержно плачет, скорбя, и рыдает,
Вместо того чтоб светло говорить об умершем,
Тот доказать всем как будто бы тщетно желает:
«Да, я любил беззаветно его в мире здешнем!»

Ищем в слезах доказательство скорби, печали?
Время уносит тоску, боль сердец утоляет.
Память, как в сердце укол, но поспорим едва ли,
Горечью терпкой отрады нас всех напояет.

Кто продолжает лить слезы, печаль омывая,
Не научился тот в жизни любить бесконечно.
Год пролетит, о потерянном не забывая,
Вспомни о том, что земная жизнь так быстротечна.

За отдаленностью времени гаснут мученья,
И остается навечно лишь чистая радость!
Помнить живых – все равно, что «есть мед и печенье»,
Мысль об утраченных – с горечью винная сладость.

И чем далече нас время уносит в забвенье,
Все наносное стирая, как пыль колесницы,
Ярче нам помнятся прелести все и мгновенья
Жизни, отпущенной взмахом Великой Десницы.

«Да, это было! Останется с нами навечно!
Радостно было шагать нам путями земными…»
Но признаемся: порой упускали беспечно
Время общения с близкими нам и родными.

Если еще рядом с нами есть те, кого любим,
Память храня, отдадим жар сердец мы живому.
Ведь не судьбу, а себя мы в итоге осудим,
Коль не обучены будем мы Чувству Большому.

Помнить нам следует, смертны мы все, несомненно.
Кто из нас первый уйдет? Нам неведомо это.
Жить – с благодарностью искренней! И, непременно,
Ближних любить, для кого-то быть солнечным светом,

Зная, что скоро и сами отправимся следом.
Следом за теми, оплакан был нынче кто нами.
Тайный закон «кто за кем» нам, живущим, неведом,
Те ж, кто ушел, - не исчез! (Убедимся в том сами.)

Просто их путь по земле был, наверно, короче,
Праведнее, может быть, или просто прямее…
Утро сменяется днем, день приблизится к ночи,
Но после ночи заря так волшебно алеет!

Это рассвет нас небесною манит прохладой,
Мир освещая земной, что наполнен печалью.
Тем, кто Любить научился, тем станет наградой
Вечное счастье, что скрыто до срока за далью.

НА ЗЕМЛЕ ПРЕДКОВ

Плыла вокруг сиреневая звень,
Сиренево цвели кусты сирени.
Встречала трелью нас родная сень:
(Мы с днем вчерашним встретиться посмели).

Дохнула марь забытого вчера…
Кресты, надгробья облизало пламя.
На дереве обугленном: «Кар – кр – ра!»
Воскликнул ворон, помахав крылами.

По улицам знакомым вновь идем.
Зеленые страницы жизни прошлой,
Под ласковым, искрящимся дождем,
Нам тайны раскрывают осторожно.

Мерцают изумрудной муравой
Сокрытые картины и пейзажи.
На них прадед Ульян, словно живой,
Стоит потомков неизменным стражем.

Сокрыло солнце облачная мгла,
Спустилась ночь, словно большая птица,
И русская деревня ожила,
И предков проплывает вереница.

Незримые… Бесплотные… Мираж…
Но, чувствуется, рядом будто с нами:
Гаврила, подпоясав пантронаш,
На соболя отправился с друзьями.

Полощет в речке бабушка белье
Исподнее, смывая пот духмяный,
Глаза смешливо-жгучие ее
Сияют, освещая лик румяный.

Вот над младенцем наклонилась мать
И тихо льется песнь над колыбелью
(Так хочется ее поцеловать!)…
Виденье прервалось волшебной трелью

Сибирского ночного соловья,
То щелканьем, то свистом залихвастским
Ночной покой озвучил… «Спать пора!» -
Диктует перепелка без опаски:

Давно покой никто не нарушал
Над девственными полем и лесами.
Горел костер и души предков звал
У пламени погреться вместе с нами.

Слезу смахнув, колени преклоним
Перед величьем промелькнувшей жизни
И в памяти навечно сохраним
Сынов и дочерей своей Отчизны.

Нам дальше жить и дело продолжать,
Что начинали прадеды когда-то:
Лелеять землю, сеять и пахать,
Быть пахарем, певцом ее. Солдатом…

Салют рассыпал миллионы звезд,
Цвели роскошно яркие созвездья,
И виделось вокруг на сотни верст
Величие сибирского полесья.

В ПРОСТОРАХ БАРАБЫ

Жителям д. Кузнецово
Под сенью сосен и берез,
В просторах Барабы,
Крепчал, преображался, рос
Поселок. Как грибы

Росли дома, хлеба цвели,
Бродил по травам скот,
Метели нежные мели,
Летел за годом год.

Так триста плодотворных лет
И триста зим прошло,
Хватило горестей и бед
На все наше село.

Но дух сибирский не сломить,
Он закален в веках.
И стар и млад стремится жить
С улыбкой на устах.

Работать – до последних сил!
Петь – словно соловьи!
И честь свою не посрамил,
Не осквернил земли

Трудяга сельский человек,
Достойно жил, светло!
И множество молочных рек
Отсюда утекло.

Кормил хлебами он страну
Духмяными, как жизнь…
Во время смутное ко дну
Ты не пойдешь! Держись!

Держись, чалдония моя,
И краше расцветай!
Всегда пусть будет на полях
Богатый урожай,

И песни звонкие всегда
Селяне пусть поют,
И путеводная звезда
Найдет здесь свой приют!

Я ВЕРНУСЬ

Я не прощаюсь с тобой, любимый город,
Я говорю тебе лишь «до свиданья».
Ты будешь завтра, как и сегодня, молод,
Оплот извечной любви и созиданья.

Плескаться будут сады твои и скверы
Под синим небом листвою изумрудной,
И куполами златиться символ веры
Будет, как прежде, со службой многолюдной.

На крыльях ветра светло и величаво
Будут летать твои земные песни.
И трепетать волной волос кудрявой
Будут березы в рассветном поднебесье.

А лунной ночью мерцающие росы,
В кристаллы белых созвездий превращаясь,
Луга покроют, и нивы, и покосы,
Вуалью белой в безмолвии теряясь.

Уснет надолго, до первых капель вешних,
Под серебром озябшая планета.
А мое сердце мятежное нездешний
Мрак полонит на краешке у света.

И ледяными он пальцами из тела
Вмиг душу вынет (она легка, как птица),
Спугнет ее, чтоб трепетно взлетела
Прочь от земли, не смея возвратиться…

Но и тогда тебя, мой город, буду
Любить и помнить, вне всякого сомненья,
И никогда, поверь, я не забуду,
Что колыбель ты моего рожденья.

Вращается земля средь звездной пыли,
Кружится в бездне, устали не зная,
И с ней Татарск, частица светлой были,
Любимый город – благодать земная.

Я у Творца буду просить смиренно
Святейшего его благословенья
Вернуться снова в мир земной нетленный,
В любимый город, с раем несравненный.

И ЛЮБИТЬ, И ПРОЩАТЬ…
Дитерле

Я вижу во сне тополей стройных кроны,
Бахчу с кавунами в тельняшках зеленых,
Печального солнца прозрачные блики,
Проемы дверей, онемевшие крики…

И взгляд угасающих глаз обреченной,
И бесцеремонность людей в коже черной,
Затянутых туго ремнем с кобурой
(Я вижу так, будто все было со мной)!

Запряженных спешно коней вереница,
Изгнанников сумрачно-грустные лица,
Свинцовые волны за днищем парома,
Людей увозящего в бездну из дома,

Из отчего края, слывущего садом.
Печально его провожали мы взглядом.
Стыл плач приглушенный. Надрывные стоны
Набитых битком в грузовые вагоны.

На край запредельной сибирской земли
Людей, словно скот, в тех вагонах везли.
И страшен, и долог был путь в бесконечность,
В безумную и подневольную вечность.

А небо синело сурово и строго
И плакала взрыд сиротливая Волга…
Но это началом лишь было страданий,
Тех, что испытать пришлось немцам в изгнаньи:

В трудармии, на поселенье работа –
До изнеможенья, до боли, до пота,
Затем человек умирал как трава…
И было все это как будто вчера.

Больные, голодные – в снег, в бездорожье!
Изгои земли благодатной, поволжьей,
«Народа враги»…, даже малые дети.
За что?! Им никто никогда не ответит.

Знать доля такая – нести наказанья?
Дорога Христа! Боль его и страданья
Достались вам, праведным, славным и чистым,
Под небом сибирским, суровым и мглистым.

И пройден был путь… Я же здесь родилась.
Но с Волгой нетленную чувствую связь;
Как будто она в колыбели качала,
Меня повествуя: «Здесь ваше начало,

Когда по веленью указа Петра
В Россию приехали дел мастера,
Чтоб краше была ликом светлая Русь!
Страна моя! Гордость моя, боль и грусть…»

В том, что в час невзгоды военной, когда-то,
Народ из Поволжья не смел стать солдатом,
В трудармии горькой свободу страны
Ковал день и ночь, нет Сибири вины.

Мы здесь на просторах заснеженной дали
Надежных и верных друзей обретали…
Я вижу во сне: вьется белая птица
Над Волгой, куда мог отец возвратиться,

Жаль путь его горькой строкой оборвался,
Лишь след на волнах серебристых остался.
Как лучики солнышка, не угасая,
Плывут вверх по Волге до самого рая,

Все, кто пережил униженья, страданья
На тропах тенистых насилья, изгнанья.
Несет души светлые, не уставая
Великая Волга и память земная.

А вы – словно отблески этих лучей,
Как Волги великой – прозрачный ручей,
Как тополя ствол – исполин богатырский,
Корнями вросли в край заветный, сибирский.
Он родиной стал нам. Он нежен, как мать,
Он нас научил и любить, и прощать.

СЕРДЦА БОЛЬ

Скажи, сколько вас, душ опаленных,
Горем сломленных, уничтоженных,
Смертным саваном зла убеленных,
Убиенных, во рвы уложенных?
В прах униженных и оскорбленных,
От родимой земли отверженных,
На край света, в Сибирь, изможденных,
Умиравших в лесах заснеженных?
Бог ли, царь ли про это ведает?!
Только нервы струной натянуты.
И, наверное, вам всем следует
Быть оправданным и помянутым
Добрым словом, вниманьем, ласкою,
Боль сердец чтоб унять до донышка!
День вчерашний пусть страшной сказкою
Обернется! Невзгоды – солнышком!
С каждым годом ряды сужаются,
Души в небо взлетают птицами.
На планете стихи рождаются
Пламенеющими страницами.
Пусть стихи те звучат набатами
Над поволжской земли солдатами!
Над умершими, убиенными,
В светлой памяти незабвенными…
А Земля, звездной дали странница,
Вновь тоскует о вас, печалится.

ПРИСНИЛСЯ ГОРЦУ…

Когда мы спали, пришли чекисты.
Сапог тяжелый на коврик чистый,
Шагнул и кожей сверкнул надменно.
Чтоб испугались мы непременно.

И дуло целилось прямо в душу.
А небо звездно лилось на сушу
И разбивалось на брызги-слезы.
В саду, под окнами стыли розы,

Кровью алеющие бутоны
Рассвет забрызгали. Боль и стоны!
И стадо в поле, и люди – стадо…
Зачем кому-то все это надо?!

… Приснился горцу зловещий сон
И мир в пучину низвергнул он.

ВОЙНАМ ВОПРЕКИ

Плывет река, уносит вечность годы,
И в незабвенье уплывает челн,
В котором плыли некогда народы:
Кто роком был на муки обречен.

Чья в том вина? Кто на вопрос ответит?
Что было – уплывет за сотни верст,
Но в памяти навечно наши дети
Пусть сберегут крупицы ярких звезд,

Сгоревших в том пожарище военном,
В лета репрессий, варварских расправ…
Пусть имена погибших незабвенно
Звучат в сердцах!!! Властитель был не прав,

Когда клеймил жестоко, безрассудно
Талантливый и доблестный народ!
Безумец! Он надеялся подспудно,
Что с рук его людская кровь сойдет…

Летят года, душа саднит занозой,
У тех, кто еще жив. Кто пережил
Сам боль потерь, страдания и слезы…
О, Господи, здоровья дай им, сил!

И научи прощать, любить и верить:
«Сие не повторится никогда!..»
Впредь ценности делами будут мерить –
Делами созиданья и добра.

Народ великий, подаривший свету
Так много замечательных людей:
Ученых, музыкантов и поэтов…
Не мог предать отечество, поверь!..

…Небес река уносит дни и годы,
И серебрят сединами виски.
Пусть навсегда все люди, все народы
Мир созидают, войнам вопреки!

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вернулся в деревню солдат молодой,
Подсолнух, встречая, качнул головой,
Восторженно сердце ликует, поет:
«Мне помнится, должен быть здесь поворот.

Знакомо все. Только пониже дома…»
Кружится у парня хмельно голова.
«Вернулся! Я дома! И здесь меня ждут.
И так же мне звонкие песни поют,

Здесь рады солдату. Родное село!
Стареет, ветшает, конечно, оно.
Развалины улиц, испорченный вид.
Да, много работы нам здесь предстоит».

Ромашки ему улыбались светло,
Коснулся щеки нежный ветер тепло.
Вернулся солдат! Вновь село оживет.
На улице звонко гармонь запоет…

Навстречу старушка: «Ну, здравствуй, сынок,
Так, знать, отслужил ты положенный срок?
Узнал ли меня? Я – соседка, старуха…»
Да, старою стала, слепа и без слуха,

Но так же лукаво сияют глаза.
«Вернулся…» Росинкой скользнула слеза.
«Ты видно, герой. Так ждала тебя мать.
Село наше вам, молодым, поднимать.

Вы – наша надежда и гордость села…»
Услышал, земля что тебя позвала.
«Ну что ж, значит, будем опять воевать:
Отцовское хлебное поле пахать,

Чтоб злато заполнило все закрома,
С колен поднялась побыстрее страна…»
Деревня в России – весенний цветок.
В ней жизненной силы волшебный исток,

Целебный родник, вдохновенье души.
Из пепла ее возродить поспеши.

ПАМЯТЬ
В. П. Кайгородову,
участнику боевых действий в Афганистане,
автору сборника
«Необъявленная война»

Солдат России, полковник Кайгородов,
Как и другие отважные сыны,
Без страха шел в огне, не зная брода
Тропою необъявленной войны.

Спасал в аду мятущиеся души
Мальчишек, с молоком что на губах.
Он говорил, и каждый его слушал,
И забывал про боль и смертный страх.

И в ночь врезаясь дулом автомата,
Огнем, плюющим ужасу в лицо,
Шли в бой они, и в каждого солдата
Ночь целилась расплавленным свинцом.

Не дождалась кого-то где-то мама.
Печаль и скорбь в пылу кошмарных снов.
Увековечил память ты Афгана
И подвиг героических сынов:

Вновь со страниц в неброском переплете,
На нас они задумчиво глядят…
Пусть примет казнь Война на эшафоте
За всех ею загубленных ребят!

Спасибо вам, полковник Кайгородов!
За всех за нас спасибо, командир!
Чтоб не было войны для всех народов,
В который раз вы отстояли мир.

Продолжение